Я родился в Норильске, а начал заниматься Будо в 7 лет. Это был 1972 г. - расцвет дзюдо. Я был в тогда в 1 классе и пошел записываться в дзюдо. Но нас не приняли, конкурс был очень большой, мы не сдали экзамен, и не прошли по конкурсу, и пошли на вольную борьбу. Тренер по вольной борьбе у нас был Школьников Феликс Борисович. Помню, мы стояли - трое друзей - таких расстроенных, плакали, он подошел, спрашивает, почему. Мы ему говорим, что на дзюдо хотим, а нас не берут. "Пойдемте к нам, у нас даже лучше!" Вот мы и пошли к нему. Через год я уже был сначала чемпионом города, потом- чемпионом края. И до 8 класса я занимался борьбой очень плотно. Выполнил норматив кандидата в мастера спорта по спортивной борьбе.

 

А в 78-79 годах началось развитие карате. Тогда это называлось «борьба карате». И появились военно-патриотические клубы. В 8-10 классах я параллельно тренировался карате в клубе «Мальчишки севера», продолжая заниматься и вольной борьбой. В это же время к нам в школу пришел молодой физрук Кузнецов Сергей Сергеевич. Он и стал моим первым моим тренером по карате. К 10 классу я выполнил норматив кандидата в мастера спорта по карате, стал призером РСФСР, призером Союза.

 

В 1982 г. я поступил в Новосибирское высшее военно-командное училище Министерства внутренних дел, где учился на командира взводов спецназа внутренних войск. В обязательную программу входило обучение рукопашному бою. Весь наш спецвзвод (а это около 30 чел) - все ребята были не ниже кандидатов в мастера спорта по разным видам спорта. Было много лыжников и боксеров. Карате с гражданки владели только мы двое – я и мой друг Женя Воробъев. На 1 курсе мы еще выступали в соревнованиях по карате. Там я занял 3 место по городу и по области. Затем карате запретили. И мы с ребятами начали соединять бокс и карате. Получилось нечто похожее на кикбоксинг с бросковыми элементами. По всему миру в то время кикбоксинг уже был известен, но до России этот вид спорта к тому времени еще не дошел. По окончании училища я попал в войска командиром взвода спецназа. Отслужил 2 года и понял что это не мое, решил уйти на гражданскую работу. В это время мой тренер Сергей Сергеевич Кузнецов переехал в Барнаул и к тому времени стал директором школы №49. В этой школе с конца 1987 г я и стал военруком. На базе этой школы при помощи наших спонсоров – завода «Трансмаш» мы организовали военно-спортивный клуб «Десантник». Соответственно, я был военруком у ребят, занимался стрельбой и прочей начальной военной подготовкой, и проводил занятия по рукопашной борьбе в клубе.

 

В 1989 году в Киеве проводился Фестиваль восточных единоборств СССР, где были и ребята-айкидоисты Ассоциации Айкидо Украины. Ребята на фестивале делали показательные выступления, и я с ними познакомился. Шмыгин Игорь Юрьевич – это мой первый тренер по Айкидо. Он жил в Киеве, и его наставником был Любомир Врачеревич. Это был период, когда айкидо Любомира еще не называлось «Реальным Айкидо» - такое название пришло несколько позже.

 

Сначала, честно говоря, я не верил в Айкидо. Я в Айкидо искал универсальную систему ухода с линии атаки и освобождения от захватов. Именно эти вещи я видел и брал из Айкидо для рукопашного боя. Я часто ездил в Киев, и ребята из Киева приезжали к нам, обмениваясь опытом. На базе нашего клуба, кроме рукопашного боя, мы (это примерно человек 10) параллельно начали заниматься Айкидо. Приглашали и Игоря Юрьевича Шмыгина, проводили сборы в Горном Алтае. В 1991 г. я ушел из школы и работал в Краевом управлении инкассации начальником боевой и физической подготовки. И благодаря Дружинину Евгению Петровичу, который очень сильно содействовал развитию рукопашного боя и повышению боевой подготовки инкассаторов, я мог достаточно много ездить по стране. Я часто бывал в тот период в Киеве, и в Питере. В Питере в то время образовалась Евро-Азиатская Ассоциация Айкидо (Ассоциация Айкидо СССР).

 

Однажды я поехал в очередную командировку в Питер. В это время там был семинар испанского мастера Хосе Рибас Коста, на который я случайно попал, буквально на последнюю тренировку… Хосе работал тогда с Владимиром Тагировым и приехал в СССР как турист. Днем он осматривал достопримечательности, а вечером проводил тренировки. И в конце семинара он сказал: «Кто хочет реально меня атаковать, по настоящему?» Ну, естественно, это оказался я. Я начал его бить, и с первого удара я оказался на полу. Не понял, как это получилось. И до сих пор, кстати, не могу этого понять, как он это сделал. Со слов свидетелей, я подлетел и упал. И так было раза 3-4. После этого я поверил в Айкидо. И когда я с казал Хосе, что я родился и вырос на Севере, в Сибири, он сказал, что хочет как турист посмотреть Сибирь. Мы обменялись координатами. И однажды Хосе сдал билет Москва–Мадрид и прилетел в Барнаул. Это был 1992 г.

 

Считаю, что да. В 1992 г. мы создали Сибирскую Ассоциацию Айкидо. Официальная регистрация Ассоциации позволила нам заниматься в Краевой спортивной школе. На этот момент у нас было много инструкторов, тренирующих по краю Бийск, Змейногорск, Рубцовск, все ребята были с опытом в дзюдо, карате и т.д. и к моменту приезда Хосе уже было кого тренировать. Хосе Рибас Коста (на тот момент 4 дан) ездил к нам с семинарами около 5 лет. Мы так же ездили к нему на семинары в Испанию. В 1996 году на одном из семинаров в Испании Хосе познакомил нас со своим учителем – Жераром Блезом. И Хосе попросил, чтобы Жерар приезжал в Барнаул. И теперь 2 раза в год к нам приезжают Жерар Блез и один из его учеников Ксавье Шевриер. Последнее время в связи с повышением в должности и большей занятостью Ксавье не всегда имеет возможность приезжать, и вместо него приезжает другой ученик Жерара – Кристиан Ритор.

 

Нет, Жерар вообще очень мало говорит. Это надо у самого сенсея Жерара спрашивать. Наверное просто невозможно передать словами, что такое Ки - это можно только почувствовать. Рассказать об этом нельзя.

 

Есть два вида аттестации. Один вид – это с помощью экзамена. Основной вид аттестации – это когда тебя аттестует твой Учитель. Жерар аттестует как Учитль, потому что он с этими учениками работает, он их знает. Зачем принимать экзамен, если он знает, как человек работает? За 3-4 семинарских тренировок он видит больше, чем за 20-40 мин экзамена. Поэтому Жерар не признает, как и не признавал Хикицучи Cенсей, да и как многие учителя в Японии, аттестацию с помощью экзаменов.

 

Конечно, мне было очень интересно съездить в Японию, посмотреть, что это такое и конечно еще больше было интересно посмотреть на Хикитсучи Сенсея, на то, как он тренирует. Это был 2002 год, когда Хикитсучи Сенсей еще сам проводил практически все вечерние тренировки. Утренние проводил обычно кто то из учеников, дневные проводил Жерар Блез. Конечно же, на вечерних появлялись практически все ученики. Мне было интересно посмотреть, как Хикицучи Сенсей проводит тренировки. И знаете, я не нашел разницы в манере проведения тренировок – то как их проводил Хикитсучи Сенсей и как их проводит Жерар Блез Сенсей. На тренировках он говорил крайне мало, много показывал. В Шингу много учеников из Франции и из других европейских стран. И у Хикитсучи Сенсея было много учеников, которые приезжают постоянно, в течение года, многие приезжают и живут там достаточно длительное время.

 

Сейчас Айкидо это вся моя жизнь. Я просто поверил в Айкидо. Я нашел Учителя, который действительно занимается Айкидо. Настоящим Айкидо. Это Жерар Блез. У меня была возможность поработать с другими учителями и сравнить. Жерар Блез на много голов выше тех учителей, которых я встречал. Многие учителя ездят с семинарами для популяризации Айкидо, для зарабатывания денег. Иногда бывает, что учитель ездит по миру, при этом в своей стране не имеет собственных учеников.

 

Было много хороших учеников. Некоторые из них почему-то бросили заниматься, и это меня чрезвычайно волнует, потому что люди достигли, в общем-то, хороших результатов, достойного уровня, но остановились и бросили заниматься Айкидо. Это жизнь. Я не могу найти ответ на этот вопрос. Многие уходят, достигнув 1 дана, хотя уровень 1 дана показывает, что закончено изучение базовой техники, базового уровня и это только начало самого интересного в Айкидо.